– Двадцать тысяч долларов?

– Точно.

– Миссис Кул, вы в своем уме?.

– Я-то – да. А вот вы явно нет. Я представляю себе, какое решение примет судья. А вы, по-моему, не очень.

– Разумеется, судьи иногда принимают чересчур эмоциональные решения, но существуют и высшие инстанции, которые рассматривают апелляции.

– Думаю, судья наложит штраф тысяч в пятьдесят. Не знаю. Вы, кстати, тоже.

Фосдик рассмеялся:

– Ну, ну, миссис Кул. Аппетит вашего клиента, как я вижу, еще не разгулялся.

– Да? – переспросила Берта, вкладывая в вопрос особый смысл. – Вы так считаете?

Она сразу поняла, что этот вопрос обеспокоил Фосдика.

– Я хочу сказать, что при таких обстоятельствах нашему врачу должна быть предоставлена возможность обследовать девушку.

– Все в свое время.

– Что вы имеете в виду?

– Вы получите разрешение суда.

– Но мы не хотим доводить дело до суда.

– Я имею в виду, когда вас вызовут в суд, вы получите разрешение суда.

– Нас должны вызвать в суд?

– Неужели вы думаете, что ваш водитель, сбив человека, может отделаться коробкой конфет и почтовой открыткой ко дню рождения?

– Вам не кажется, что вы ведете себя неразумно, миссис Кул?

– Нет, не кажется.

– Послушайте, быть может, нам удастся договориться. Требования вашего клиента непомерны, но мы, естественно, не желаем доводить дело до суда. Скажем, три тысячи долларов наличными?

Берта откинулась на спинку стула и захохотала.

– Я скажу вам вот что, – начал Фосдик, подавшись вперед. – Я добьюсь, что вы получите пять тысяч.

Берта, стараясь не смотреть ему в глаза, ответила:

– Вы даже не понимаете, как вы смешны.

– Но пять тысяч долларов! Правда, миссис Кул, это отличная цена.

– Вы так считаете?

– Назовите вашу цену.

Теперь Берта посмотрела ему в глаза:

– То, что я уже назвала.

– Мое предложение остается в силе, – объявил Фосдик, вставая. – Я назвал максимальную сумму. Я пришел к вам, чтобы предложить три тысячи до подписания договора и не более пяти после того. Таковы мои инструкции. Я взял на себя смелость превысить свои полномочия; мое последнее предложение остается в силе.

– Очень мило с вашей стороны.

– У вас есть моя карточка, – продолжал Фосдик раздраженно. – Вы можете позвонить мне, когда примете решение.

– Не очень-то ждите этого звонка.

– И должен заявить, что мое предложение не вечно. Оно было сделано без свидетелей, неофициально. И если оно не будет принято в разумный отрезок времени, я могу аннулировать его.

С напускной небрежностью Берта сказала:

– Да аннулируйте его хоть сейчас. Мне-то что.

Фосдик сделал вид, что он ее не слышал, и с явным раздражением покинул кабинет.

Берта подождала, пока, по ее расчетам, он войдет в лифт, потом ворвалась в приемную.

– Элси, дай телеграмму Дональду.

– Еще одну?

– Да.

Элси приготовила карандаш и блокнот.

Берта начала диктовать:

– «Дорогой Дональд, ты поступил очень мило и мудро, послав Берте свою телеграмму. Я от всего сердца благодарю тебя. Милый Дональд, сообщи свои соображения, почему Жозефина Делл солгала по поводу происшествия? Почему она предпочла отказаться от вознаграждения? Телеграфируй Берте – оплата за мой счет. С любовью и наилучшими пожеланиями. Берта».

– Это все? – спросила Элси сухо.

– Все.

– А ту телеграмму, что на вашем столе, я полагаю, тоже послать?

– О боже, нет! Порви ее и выкинь в корзину для мусора. Разорви даже ту страницу из блокнота, где ты ее записала. Должно быть, я была страшно зла, когда диктовала ее. Дональд, безусловно, самый умный малыш на всем свете.

Элси Бранд загадочно улыбнулась.

– Что-нибудь еще? – спросила она.

– Это, – объявила Берта, – все.

Глава 22

«31 августа 1942 года

Валледжо, Калифорния (срочно)

Берте Кул. Бюро расследований

Дрексель

Лос-Анджелес, Калифорния

Расспросите ее приятельницу по комнате. С приветом

Дональд Лэм».

Глава 23

Управляющая меблированными комнатами на Блубоннэт открыла дверь и начала:

– Добрый день. У нас есть прекрасные отдельные номера, существует отличный выбор... – Она оборвала себя, узнав Берту Кул.

– Одну минуту, пожалуйста, – сказала Берта. – Возможно, вы получите немного денег.

Управляющая, поколебавшись, отозвалась:

– Я слушаю.

– Я кое-кого разыскиваю, и, если вы поможете мне, мой клиент вознаградит вас.

– Кого? – спросила женщина.

– Девушку, которая жила вместе с Жозефиной Делл.

– Вы имеете в виду Мирну Джексон?

– Да.

– Зачем она вам нужна?

Берта открыла свою сумку, достала из нее карточку и протянула ее управляющей.

– Она является свидетельницей по делу о дорожном происшествии. Я руковожу бюро расследований.

– Сколько?

– Десять долларов.

– Когда?

– Как только я ее найду.

– Слишком долго за такую сумму.

Берта подарила управляющей одну из своих лучших улыбок:

– Для вас это не составит труда. Сообщите мне только все, что вы знаете о ней.

– Хорошо, проходите.

Управляющая провела Берту в свою комнату на первом этаже дома, указала ей на стул, достала ящик, набитый карточками, вынула оттуда одну из них, где значились фамилии и цифры.

– Ровно месяц назад, – начала она, – эта девушка переехала к нам. Служанка сказала мне, что надо записать еще одну фамилию в домовую книгу рядом с фамилией Жозефины Делл. Я спросила об этом мисс Делл. Она сказала, что знакомая ее шефа будет жить вместе с ней. Я напомнила, что цена на квартиру устанавливалась из расчета одного проживающего, она взбесилась и стала орать, что меня не должно волновать, сколько людей живет в одной комнате с ней. Она платит ренту и считает вопрос решенным; если двое людей живут в однокомнатной квартире вдвоем – они причиняют неудобства только самим себе.

Собственно говоря, – продолжала управляющая, – я думаю, она права, но не я устанавливаю правила. Я только слежу за их исполнением. Владельцем является банк, они инструктируют меня. О подобных случаях в договоре ничего не сказано. Можно лишь поднять плату за квартиру на пять долларов, но за тридцать дней предупредить об этом клиента. У нас есть карточки на каждую квартиру, где мы записываем номер квартиры, сумму оплаты, дату, а затем подписываем соглашение. Я подготовила новую такую карточку и отдала ей, указав, что плата возрастет на пять долларов. Она была рассержена, но этим все и кончилось.

– Она сказала, что уедет?

– Тогда еще нет.

– Как долго мисс Делл жила здесь?

– Пять месяцев.

– Вы встречали Мирну Джексон?

– Да, дважды. Вскоре после этого разговора она приходила ко мне, пытаясь уговорить не поднимать оплату. Я сообщила ей, что таковы правила, что я – не владелец и ничем не могу помочь им.

– Когда же она заходила еще раз?

– Прошлой ночью. Она зашла, чтобы отдать мне ключи; сказала, что Жозефина Делл нашла другую работу, будет много разъезжать, и они решили съехать с квартиры. По нашим правилам, если жилец уезжает, он обязан оплатить уборку номера. Стоит это пять долларов. Я еще раньше говорила ей об этом. Тогда она заявила, что прожила здесь всего лишь четыре недели и не собирается платить положенные ей полсуммы. Мне кажется, девушки обсуждали этот вопрос и договорились, что Мирна Джексон заплатит один доллар, а Жозефина все остальное; по крайней мере, когда Мирна отдавала ключи, она принесла и конверт с деньгами. Я сказала, что если Мирна останется одна в квартире, то рента будет снижена. Мирна Джексон показалась мне идеальной кандидатурой жилички.

– Она осталась?

Управляющая рассмеялась:

– Нет. Она сказала, что ничего не имеет против меня лично, но что касается банка – она не осталась бы, даже если бы это было единственным местом, где она могла бы жить. Кажется, она еще раньше упаковала вещи и уехала. Она возвращалась только для того, чтобы обсудить с мисс Делл вопрос об уплате за уборку. Мисс Джексон была очень рассержена. Кажется, девушки поссорились.